“Если же и не будет того”

Мои наиболее важные воспоминания связаны с тем, как я сопровождал по выходным президента кола, когда он встречался на конференциях кола с теми прихожанами, кто мужественно и с верой борется с жизненными трудностями, а в особенности с теми, кто потерял ребенка или же кто продолжал преданно заботиться о больном, искалеченном или неполноценном ребенке. На собственном горьком опыте я знаю, что утрата ребенка – это такое горе, что мрачнее самой темной ночи. Я также знаю, что ничто так не изматывает и не истощает, как неустанная забота о физически или душевно больном ребенке. Каждому, кто через это прошел, близки и понятны чувства отца, ребенок которого был одержим “духом немым”. Когда Спаситель убеждал его поверить, он ответил с душевной мукой: “Верую, Господи! помоги моему неверию” (от Марка 9:17, 23–24).

Итак, сегодня я хотел бы обратиться к тем, кто трудится в этой лаборатории прикладной веры под названием “земная жизнь”, а в особенности – к тем родителям, которые понесли тяжелую утрату или страдают от непосильного бремени, к тем, кто с мольбой вопрошает: “Почему?”

Во-первых, знайте: горе – это естественная производная любви. Не бывает так, чтобы один человек самоотверженно любил другого и при этом не горевал, видя его страдания или смерть. Единственный способ избежать такой скорби – не испытывать любви. Но ведь именно любовь обогащает жизнь и придает ей смысл. Так, может быть, в ответ на свою искреннюю мольбу скорбящим родителям следует ожидать от Господа не столько избавления от этого горя, сколько сладостной уверенности в том, что независимо от обстоятельств их ребенок окружен нежной заботой любящего Небесного Отца.

Во-вторых, никогда не сомневайтесь в том, что Бог прав, даже если вы не знаете “почему”. Подавляющее большинство людей, страдающих от утраты или непосильного бремени, задают этот вопрос: “Почему?” Почему наша дочь умерла? Ведь мы так молились о том, чтобы она выжила, и она не раз получала благословение священства. Почему мы бьемся над этой бедой? Ведь рассказывают же другие люди о чудесных исцелениях дорогих им людей. Это вполне естественные, понятные вопросы. Но в смертной жизни такие вопросы обычно остаются без ответа. Господь ясно изрек: “Пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших” (Исаия 55:9). Подобно тому, как воля Сына была “поглощена волею Отца” (Мосия 15:7), так же должно быть и с нами.

И все же нам, смертным, непременно хочется понять все эти “почему”. Но, может быть, слишком настойчиво добиваясь ответа, мы забываем, что земная жизнь, собственно, и была задумана как пора неразрешимых вопросов. Земной жизни можно дать и другое, более узкое определение. Это испытательный полигон, пробное состояние, время ходить в вере, время приготовиться к встрече с Богом (см., например, Авраам 3:24–25; 2 Нефий 31:15–16, 20; Алма 12:24; Алма 42:4–13). Только воспитывая в себе смирение (см. Алма 32:6–21) и покорность (см. Мосия 3:19), мы сможем постичь всю полноту уготованного нам опыта земной жизни и приготовить свой разум и свое сердце к получению увещеваний Духа. Смирение и покорность – это, попросту говоря, выражение полной готовности не получать до поры до времени ответы на свои “почему”, а может быть, даже готовности спросить себя: “А почему бы и нет?” Лишь претерпев все до конца (см. 2 Нефий 31:15–16; Алма 32:15; У. и З. 121:8), мы достигнем целей этой жизни. По моему мнению, величайшее испытание земнойжизни в том и состоит, чтобы, столкнувшись лицом к лицу с вопросом “почему”, уйти от него, смиренно доверившись обещанию Господа, что “все должно исполняться в свое время” (У. и З. 64:32).

Но Господь не оставил нас без утешения или без ответов. Об исцелении больных Он ясно сказал следующее: “И еще будет так, что тот, кто верует в Меня во исцеление свое и не назначено ему умереть, будет исцелен” (У. и З. 42:48, курсив мой. – Л. Б. В.). Все мы слишком часто упускаем из виду это условие: “и не назначено ему умереть” (можно добавить: “или болеть, или быть калекой”). Пожалуйста, не отчаивайтесь, если после пылких молитв и благословения священства тот, кого вы любите, не поправляется или даже уходит из этой жизни. Утешьтесь тем, что вы сделали все возможное. Такая вера, пост и благословение не проходят бесследно! То, что ваш ребенок не поправился, несмотря на все, что было ради него сделано, может быть, и должно стать основой покоя и уверенности для всех, кто его любит! Господь, Тот, Кто вдохновляет дающих благословение и Кто слышит каждую искреннюю молитву, тем не менее призвал его домой. Вполне возможно, что весь этот опыт молитвы, поста и веры был нужен скорее нам самим,а не ему.

Каким же образом нам следует приходить к престолу благодати, произнося искренние молитвы за любимого человека и возлагая руки на его голову для благословения властью священства? Как правильно применять свою веру? Согласно Пророку Джозефу Смиту, первый закон Евангелия – это “вера в Господа Иисуса Христа” (Символы веры 1:4, курсив мой. – Л. Б. В.). Вот эти ключевые слова – “в Господа Иисуса Христа” – мы иногда забываем. Слишком часто мы произносим молитвы или даем благословение, а затем волнуемся по поводу того, будет ли удовлетворена наша просьба, как будто бы положительный ответ послужит необходимым доказательством Его существования. Это не вера! Вера – это просто доверие Господу. Говоря словами Морония, это крепкий ум и благочестие во всем (см. Мороний 7:30, курсив мой. – Л. Б. В.). Трое Еврейских юношей выразили свое доверие Господу, сказав с уверенностью, что Он спасет их из огненной печи. “Если же и не будет того, – сказали они царю, – мы богам твоим служить не будем”(Даниил 3:18; курсив мой. – Л. Б. В.). Замечательно то, что люди увидели в огне не троих, но четверых мужей, и “вид четвертого [был] подобен сыну Божию” (Даниил 3:25).

Так же и с нами. В миру бытует мнение: “не увидишь – не поверишь”. Может быть, в мирских делах этот принцип что-то и значит, но когда в мрачные минуты своего отчаяния мы обращаемся к Господу, в действие вступают неземные законы. “Не поверишь – не увидишь” – вот принцип, наиболее верно описывающий пути Господни. Вера в Господа есть предпосылка, а не результат. Мы знаем, что Он живет; а потому мы доверяем Ему, ожидая, что Он благословит нас согласно Своей Божественной воле и мудрости. В Священном Писании это детское доверие Господу выражено в словах “жертв[а] сокрушенного сердца и смиренного духа” (У. и З. 59:8).

Я говорю все это с полной уверенностью, родившейся в горниле жизненных испытаний. Наш второй сын, Адам, вошел в нашу жизнь, когда я был далеко в джунглях, на рисовых плантациях Вьетнама. Я все еще храню телеграмму с радостным сообщением о его рождении. Адам был голубоглазый, белокурый, озорной мальчуган. В пять лет Адам ждал, что скоро пойдет в школу. В это время у нас, в Южной Калифорнии, разразилась эпидемия обычной детской болезни, и Адам заразился. Мы совсем не беспокоились, разве лишь о его комфорте. Нам даже показалось, что он болен в легкой форме. И вдруг однажды утром он не проснулся; он был в глубокой коме. Мы помчались с ним в больницу, где его поместили в отделение интенсивной терапии. Бригада преданных врачей и сестер не отходила от него ни на шаг. Мы с его мамой бессменно дежурили в комнате ожидания.

Я позвонил нашему дорогому президенту кола, своему другу детства, который, как и я, служит теперь в Кворуме Семидесяти, старейшине Дугласу Л. Каллистеру, и попросил его приехать в больницу, чтобы вместе со мной дать Адаму благословение священства. В считанные минуты он уже был с нами. Когда мы вошли в ту тесную палату, где на кровати, окруженной со всех сторон проводами приборов и другим медицинским оборудованием, лежало безжизненное тело Адама, добрые доктора и сестры с почтением расступились и скрестили руки на груди. В то время, когда произносились знакомые и утешающие слова благословения священства, исполненные веры и искренней мольбы, меня наполнило сильнейшее чувство, что здесь есть Кто-то еще. Я был одержим мыслью, что стоит мне открыть глаза, и я увижу рядом Спасителя. И я был не единственным, кто ощутил этот Дух. Несколько месяцев спустя мы случайно узнали, что одна из медсестер, присутствовавших там, была настолько тронута, что сама разыскала миссионеров и крестилась.

И тем не менее Адаму не стало лучше. Еще несколько дней он пребывал между жизнью и смертью, а мы тем временем умоляли Господа вернуть его нам. И вот однажды утром после бессонной ночи я шел один по пустому больничному коридору. Я обратился к Господу, сказав, что мы очень хотим, чтобы наш маленький мальчик вернулся, но еще больше хотим, чтобы исполнилась Его воля, и что мы с Пэт ее примем. Вскоре после этого Адам переступил порог вечности.

Откровенно говоря, мы все еще горюем по нашему мальчику, хотя нежное служение Духа, а также минувшие годы несколько приглушили нашу печаль. Его маленькая фотография стоит над камином в нашей гостиной рядом с более поздней фотографией наших детей и внуков. Но мы с Пэт знаем: согласно замыслу Небесного Отца, путь его земной жизни был короче и легче, чем наш, так что он обогнал нас, чтобы приветствовать нас там, когда мы, как и он, переступим этот роковой порог.

Во имя Иисуса Христа, аминь.