Обрежь веревку!

Однажды холодным субботним утром, когда мне было еще двенадцать лет, папа велел мне завести трактор, чтобы отвезти сено проголодавшимся лошадям. Было так холодно, что трактор завелся только на пару секунд, и аккумулятор разрядился. Когда я сказал об этом отцу, он велел мне оседлать нашего Блю и привязать к седлу наши сани, чтобы отвезти лошадям пару брикетов сена и не дать им умереть с голоду, пока трактор не заведется.

Блю, наш чистокровный жеребец, был тогда в расцвете сил. Это был красивый, сильный конь. Я помню, как он резвился в то утро, когда его вывели из стойла.

Мы положили на сани два сорокакилограммовых брикета, папа вскочил на коня, и мы отправились в путь. Я шел за санями, придерживая их. Скоро мы вышли на дорогу, которая вела к зимнему пастбищу.

Все шло хорошо, пока мы не прошли около трети пути. Снегу намело много, и я заметил, что сани собрали перед собой целый сугроб. Подпруга у Блю натянулась и сдавила грудную клетку, не давая ему дышать. Он тут же отреагировал.

Блю два-три раза крутанулся на месте, пытаясь освободить грудь. Папа попытался быстро слезть, но ему это не удалось, и он сполз набок. Дела шли все хуже: Блю поскользнулся на льду, скрывавшемся под снегом, и упал набок, придавив моего отца.

Уже теряя сознание, папа крикнул мне, чтобы я бежал за помощью к дяде Карлу. Это означало, что до того, как я смогу кого-то найти, мне придется перелезть две ограды и пересечь большое пастбище.

Уже повернувшись, я услышал голос, сказавший мне: «Не уходи. Обрежь веревку!»

Я тут же послушался и вытащил из кармана свой скаутский нож. Пока я старался перерезать веревку, Блю внезапно поднялся на ноги и поскакал прочь. Веревка порвалась, и отец выкатился из ее колец, – а ведь ему грозила смерть, потому что Блю мог утащить его за собой. Я подбежал к нему.

Папа пришел в себя, поднялся и заверил меня, что с ним все в порядке. Тогда мы пошли искать Блю, привели его обратно, убрали скопившийся под санями снег, снова привязали веревку и опять направились к пастбищу. Мы накормили лошадей и вернулись домой.

Обычно я беспрекословно слушался отца и был готов десять минут бежать за помощью на ранчо дяди. Но эта помощь не поспела бы. Однако в тот день на помощь пришел голос Духа.