Появление Книги Мормона

Через четыре года Джозеф наконец был готов. Однако помехи в переводе не заставили себя долго ждать. Будучи молодоженом, Джозеф должен был трудиться, чтобы обеспечивать себя и Эмму всем необходимым, а также поддерживать финансово своих родных, которые все еще нуждались в его помощи. Но еще большим препятствием, с которым столкнулся Джозеф, стало противостояние широкой общественности и алчность, грозившая обнаружением и потерей листов.

Когда его преследователи в Пальмире потребовали, чтобы Джозеф показал им листы, иначе они измажут его дегтем и вываляют в перьях, он понял, что нужно уезжать⁴. Поэтому в конце 1927 года Джозеф спрятал листы в бочку с фасолью, собрал некоторые свои пожитки, занял пятьдесят долларов у своего друга Мартина Харриса, уверовавшего одним из первых, и отправился вместе со своей беременной женой к ее родителям в Хармони, штат Пенсильвания, расположенный в 161 километре к югу. Он надеялся, что этот переезд облегчит его повседневную работу и избавит их от волны ненависти, охватившей Пальмиру.

Той зимой условия их жизни улучшились настолько, что Джозеф смог перевести несколько листов Книги Мормона. В апреле Мартин Харрис переехал в Хармони, чтобы помогать Джозефу в качестве писца, и работа по переводу стала продвигаться быстрее. К середине июня, приблизительно через пять лет с того важного дня, когда Джозеф впервые пришел к холму Кумора, чтобы получить листы, они сделали 116 страниц перевода⁵.

В это время Мартин умолял Джозефа позволить ему взять рукопись и отвезти ее в Пальмиру, чтобы показать своей жене, которая хотела увидеть – и ее можно понять – доказательство того, что отнимало так много времени и средств у ее мужа. Однако, дважды вопросив об этом Господа, Джозеф получил ответ, что рукопись Мартину отдавать нельзя⁶.

Снедаемый желанием унять скептицизм и возрастающую настойчивость своей жены, Мартин вновь стал упрашивать Джозефа. Испытывая душевную боль, Джозеф обратился к Господу в третий раз. В ответ Господь сказал Джозефу, что Мартин может взять рукопись с условием, что он покажет ее только пяти определенным людям и сразу же вернет ее. Джозеф неохотно отдал Мартину рукопись, но только после того, как тот написал расписку, что он поступит именно так, как указал Господь⁷.

Это повлекло за собой целую цепь событий, которые привели Джозефа в такое подавленное состояние, какого он больше никогда не испытывал в своей жизни. Вскоре после отъезда Мартина Эмма родила сына. Они с Джозефом назвали своего первенца Алвином в память о безвременно скончавшемся брате Джозефа, который умер за пять лет до этого. К несчастью, малыш Алвин не смог восполнить утрату, а лишь увеличил ее, скончавшись в день своего рождения, 15 июня 1828 года.

Мало того, после долгих и мучительных родов и эмоционального потрясения от потери своего ребенка, сама Эмма оказалась на грани жизни и смерти. Две недели Джозеф не отходил от Эммы, помогая ей восстановить свое здоровье и пытаясь справиться с горечью утраты малыша Алвина. Когда состояние Эммы наконец стабилизировалось, мысли Джозефа вновь обратились к Мартину и рукописи⁸.

Чувствуя беспокойство Джозефа, Эмма настояла на том, чтобы он вернулся в Пальмиру и узнал, что произошло с Мартином и рукописью. Не скрывая мрачного расположения духа, он отправился на север в дилижансе. Будучи не в состоянии есть или спать в дороге, Джозеф ночью прошел пешком от того места, где высадился из дилижанса, до дома своих родителей более тридцати километров благодаря крепкой руке обеспокоенного спутника («незнакомца»), который сжалился над ним⁹.

После того, как Джозеф добрался домой и немного перекусил, послали за Мартином. Он должен был прийти к Смитам к завтраку, но так и не появился до полудня. Медленно приблизившись к воротам, он влез на забор, надвинул шляпу на глаза и какое-то время сидел там¹⁰.

Изображение

Smith Family Cabin, Palmyra New York

В конце концов Мартин зашел в дом. Не говоря ни слова, он сел за стол и взял в руки столовый прибор. Но, так и не прикоснувшись к еде, он вдруг воскликнул: «Ох, я потерял свою душу!»¹¹.

Услышав это, Джозеф вскочил на ноги и вскричал: «Мартин, ты потерял рукопись? Ты нарушил уговор и навлек проклятье на мою голову, да и на свою тоже?»

Мартин мрачно ответил: «Да, она пропала, и я не знаю, где она»¹². Мартин показывал рукопись и другим людям, помимо тех пяти, о которых они договаривались, и, как позже вспоминал Джозеф, «они хитростью завладели ею»¹³.

Джозеф, застонав, воскликнул: «Все пропало! Все пропало! Что мне делать? Я согрешил – я навлек на нас гнев Божий». И весь «дом наполнился рыданиями, стонами и горькими воплями»¹⁴, но Джозеф испытывал душевные страдания намного сильнее остальных.

Работа по переводу на некоторое время была приостановлена, а листы и толкователи были взяты у Джозефа вплоть до 22 сентября, что стало горьким напоминанием о его предыдущем испытательном периоде. Он также получил строгий упрек от Господа:

«Но вот, как часто ты преступал заповеди и законы Божьи и продолжал поддаваться убеждениям человеческим.

Ибо вот, ты не должен был страшиться человека больше, чем Бога. Хотя люди пренебрегают советами Божьими и презирают слова Его –

Всё же ты должен был быть верным; и Он простёр бы руку Свою и защитил бы тебя от всех раскалённых стрел дьявола, и Он был бы с тобою во время всякого несчастья» (У. и З. 6–8).

Представьте, насколько тяжело было Джозефу получить такое откровение. Он недавно потерял своего первенца. Он чуть не потерял жену. И его решение о том, чтобы отдать Мартину рукопись, было продиктовано искренним желанием помочь другу, который помогал ему в выполнении священной работы. Да, каким бы расстроенным Джозеф ни был и каким бы зависимым от Мартина Харриса он себя ни считал, он забыл об одном важном требовании, выполнения которого Бог в полной мере ожидает от Своих учеников: всегда полагаться на руку Господа, а не на руку плоти. К вечной заслуге Джозефа, он так хорошо и глубоко усвоил этот урок, что больше никогда не совершал этой ошибки, и, получив вскоре листы и толкователи, он взял такой темп религиозного служения, подобного которому мир не видел с тех пор, как Сам Иисус Христос служил на Земле. Начиная с весны 1929 года, Джозеф перевел с помощью Оливера Каудери, выполнявшего роль писца, удивительные 588 страниц Книги Мормона, сделав это самое большее за 65 рабочих дней¹⁵. Это действительно невероятная скорость в сравнении с его предыдущими попытками. Полезно также знать, что для перевода Библии в версии короля Иакова потребовалось семь лет работы 47 опытных филологов, работавших с уже знакомыми им языками¹⁶.

Изображение

Joseph Smith reading from the scriptures to a group of people.

Джозеф Смит проповедует, с картины Сэма Лолора.

Более того, в процессе этого грандиозного труда Джозеф и Оливер также проповедовали Евангелие, получали и записывали откровения, участвовали в восстановлении Священства Ааронова и Мелхиседекова, крестились, выполняли работу по дому и переехали в Фейет, штат Нью-Йорк, чтобы опубликовать рукопись. Но величайшее чудо из всех заключалось не в том, как быстро была выполнена вся эта работа, а в сложности этой работы, выполненной в невероятно сжатые сроки.

Согласно одному современному научному обзору, вот что Джозеф смог сделать за те 65 рабочих дней перевода: «[Книга Мормона] не только охватывает исторический период в более чем тысячу лет, но и содержит около двухсот имен людей и около ста различных географических названий, а само повествование представлено в виде труда трех первых редакторов/историков – Нефия, Мормона и Морония. Эти личности, в свою очередь, основывали свои писания на десятках предшествующих записей. В результате образовалась сложная композиция, включающая в себя различные жанры – от простого повествования до вставленных проповедей и от писем до комментариев к Священным Писаниям и поэзии. Необходимо невероятное терпение, чтобы не упустить ни одной детали в хронологии, географии, генеалогии и исходных материалах, но Книга Мормона отличается удивительной последовательностью во всех этих деталях. В хронологии практически нет ошибок, несмотря на несколько ретроспективных эпизодов и пересекающихся во времени повествований… И рассказчики не сбиваются ни в порядке повествования, ни в семейных связях среди двадцати шести Нефийских летописцев и сорока одной книги Иаредийцев (включая параллельные родословные). Сложность заключается в том, что некоторые люди могли бы предположить, что автор работает с таблицами и картами, хотя жена Джозефа Смита… категорически отрицала, что он что-то выписывал заранее, заучивал наизусть или консультировался с кем-либо во время перевода; напротив, она действительно утверждала, что Джозеф начинал сессии диктовки, не просматривая рукопись и даже не обращаясь с просьбой прочитать ему последний продиктованный отрывок»¹⁷.

И это не говоря уже о чрезвычайно сложной литературной структуре и поразительных параллелях с древними традициями и формами общения, помимо прочих моментов, связанных с книгой и ее переводом¹⁸.

На фоне этих свидетельств возникает вопрос: как мог человек, и особенно человек, не получивший формального образования, справиться с этой задачей? Я считаю, что Джозеф Смит, по крайней мере, не придумал Книгу Мормона, поскольку он просто не смог бы этого сделать. Но какой бы железной ни казалась эта логика, она не служит убедительным доказательством достоверности книги и не является фундаментом моего свидетельства. На самом деле, это придает дополнительный вес истинам, которым учил меня Дух не так давно, когда я служил в качестве миссионера полного дня. В священных классах Центра подготовки миссионеров в Прово и на зеленых холмах и долинах Шотландии я получал одно духовное свидетельство за другим о том, что Джозеф Смит был призван Богом, что он был орудием в Его руках в эти последние дни, и что он привнес в мир книгу, которая существовала задолго до его рождения, истинную книгу, которой нет равных, – уникальный краеугольный камень благочестивой жизни и счастья.

Я также провозглашаю, что жизнь Джозефа Смита – горячее свидетельство о том, что может оказаться объединяющим посланием самой книги. В начале Книги Мормона Нефий провозглашает: «Вот, я, Нефий, покажу вам, что щедрые милости Господа простираются над всеми теми, кого Он избрал, за их веру» (1 Нефий 1:20; курсив М. С. Х.). В конце книги Мороний призывает: «Вот, я увещеваю вас, чтобы, когда вы будете читать эти летописи,… вы вспомнили, сколь милостив был Господь к детям человеческим, от сотворения Адама вплоть до того времени, когда вы получите эти летописи» (Мороний 10:3; курсив М. С. Х.)¹⁹.

От начала и до конца Книга Мормона свидетельствует, и история доказывает, что Бог чрезвычайно хочет использовать, исцелять и благословлять тех, кто – несмотря на их грехи и несовершенства – обращается к Нему с искренним раскаянием и верой.

Подобно Джозефу Смиту, от нас не требуется стать совершенными, чтобы быть мощными инструментами в руках Бога. Ошибки, неудачи и промахи были частью жизни и миссии Джозефа, и они будут также частью вашей жизни. Но не отчаивайтесь. Не поддавайтесь искушению считать, что «все пропало». Не все пропало и никогда не пропадет для тех, кто взирает на Бога милости и живет.

У вас есть Брат, Который присматривает за вами, готовый спасти вас и поддержать в служении руками, что намного сильнее ваших – действительно, намного сильнее, чем объединенные усилия всех рук плоти. Эти руки всегда готовы поддерживать и благословлять вас, «во время всякого несчастья» (У. и З. 3:8), какими бы одинокими и разочарованными вы себя ни чувствовали. Поэтому, продолжая идти вперед в своей жизни, полагайтесь на эти руки и «будьте тверды и мужественны, не бойтесь и не страшитесь… ибо Господь Бог твой Сам пойдет с тобою и не отступит от тебя и не оставит тебя» (Второзаконие 31:6).

Джозеф понял это и смог изменить мир. Вам это тоже по силам.