Неожиданный совет об отношениях в браке

Фернандо бережно закрыл книгу и взглянул нам в глаза. По его щеке медленно скатилась слеза. Сидевшая рядом с ним, но казавшаяся такой отчужденной, его жена Мария смотрела на нас со смешанным чувством ужаса и раздражения.

“Да, старейшина, я буду креститься”, – сказал он тихо, но уверенно.

Его жена резко встала – и ее стул качнулся и упал. С искаженным от гнева лицом она протянула руку и показала на мужа.

“Как можно быть таким безумцем? Как ты можешь отказаться от Иисуса ради учений этих гринго и их североамериканского пророка? Как ты можешь отказаться от Библии ради этих подложных книг? Ты безумец, грешный безумец, да смилуется Бог над твоей проклятой душой!” Она повернулась и выбежала из комнаты.

Фернандо вздохнул. “Она хорошая женщина, – виновато пояснил он. – Она поймет, даже если и не согласится”.

Несколько месяцев спустя, уже после крещения, Фернандо вошел в причастный зал и занял свое обычное место в последнем ряду. Его лицо выражало тревогу. Я наблюдал за ним из президиума, выполняя свои обязанности президента прихода. Я не один раз ловил его пристальный взгляд.

После собрания, когда прихожане выходили в дверь, чтобы пообщаться под лучами яркого солнца Венесуэльских Анд, Фернандо спросил, можно ли ему поговорить со мной. Он опять поссорился с женой. Он пытался объяснить, какую радость обрел в растущей твердости своей веры, но она отказывалась слушать. Она пригрозила, что уйдет от него и заберет с собой их дочь. Услышав эти угрозы, он тоже разозлился. Грубые слова вызвали слезы, и они разошлись по углам своей маленькой квартирки.

“Что мне делать?” – спросил он меня.

Я сидел в кресле, дрожа под грузом ответственности, возложенной на мои плечи. Мне было лишь двадцать лет. Я еще не был женат. Даже мои юношеские попытки завязать серьезные отношения не увенчались успехом, оставив мне несколько уроков и ран. Мои родители развелись после восемнадцати лет совместной жизни. Я никогда не учился на психолога-консультанта. Что я мог посоветовать этому человеку, который старался спасти свой брак и семью, не жертвуя при этом верой?

Я открыл рот, чтобы изречь прописные истины об утешении и надежде, но вдруг высказал одну вытеснившую их мысль. В эту минуту мой ломаный испанский зазвучал ясно и четко.

“Друг мой, – начал я, – в следующий раз, когда вы с женой начнете обсуждать твое крещение и ты почувствуешь, как в тебе всколыхнулись гнев и разочарование, остановись. Помолчи минутку. Потом обними жену и прижми к себе. Скажи ей, что ты ее любишь, что ты ею дорожишь и в твоей жизни ничто не займет ее место”.

Он отрешенно смотрел на меня. Возможно, он ждал лекции или какого-то великого принципа, который должен спасти его брак. Он подождал, может быть, надеясь, что я продолжу, но мне больше нечего было сказать.

“Хорошо, президент”, – сказал он. В глубокой задумчивости, не произнеся больше ни слова, он вышел из кабинета.

Прошла неделя, и в причастный зал снова вошел Фернандо. Но теперь в его походке была какая-то легкость. Он высоко держал голову, глаза были ясные, на лице сияла улыбка. В течение всего причастного собрания он вертелся, как маленький ребенок. Когда оно закончилось, он зашел ко мне в кабинет.

“Президент! Президент! – воскликнул он тихим, но взволнованным голосом. – Вы не поверите, что случилось. Я сделал так, как вы сказали. Мы снова говорили о моей вере и о крещении. Жена опять осуждала меня и сказала, что меня обманывают. Я хотел закричать на нее и сказать, что она ошибается, но вспомнил ваши слова. Я остановился, набрал воздуху и посмотрел на нее, стараясь вспомнить все те годы, когда мы любили друг друга, и ту любовь, которую я до сих пор испытываю к ней. Наверное, она что-то уловила в моем взгляде, потому что смягчилась. Я обнял ее и прижал к груди. Я прошептал, что люблю ее, что дорожу ею и что никто не может занять ее место. Мы заплакали. Затем, сидя рядом, мы часами говорили обо всем, что мы прошли вместе, – о хорошем и плохом, а потом я снова ее обнял. Впервые за много недель мы чувствовали любовь друг к другу. Спасибо, президент”.

Через месяц моя миссия закончилась, и, совершив длинный перелет, я вернулся в США. Я был счастлив вернуться домой, и в то же время мне было грустно уезжать. Мы переписывались с Фернандо, и он делился своими надеждами и разочарованиями. Его жена так и не приняла веру, но стала терпимее и уже настроена не так критично. Он писал, что это – хорошее начало, и отзывался о ней с большой любовью. Со временем мы потеряли связь. Прошло уже много лет. Но урок, преподанный Фернандо, вдохновляет меня до сих пор. Не идеи, не учения, не ритуалы, а любовь – вот что способно смягчать сердца.

Барт Бенсон – член Церкви из Второго прихода Грейс, кол Грейс, штат Айдахо, США.