Благословленная своим недугом

Я абсолютно уверена, что если бы мои родные братья продали меня в рабство, то я разозлилась бы не на шутку и чувствовала бы себя преданной! Однако ветхозаветный Иосиф, действительно проданный братьями в рабство, похоже, относился к этому иначе. К тому времени, когда Иосифу представилась возможность отомстить, годы прежних страданий помогли ему понять, что самое главное в жизни. После того, как Иосиф открылся братьям, кто он, в его чутком отношении к их беспокойству проявилось его глубокое понимание цели своих страданий: “Но теперь не печальтесь и не жалейте о том, что вы продали меня сюда, потому что Бог послал меня перед вами для сохранения вашей жизни” (Бытие 45:5).

Иосиф был великим человеком в частности потому, что он умел разглядеть возможности, кроющиеся в страданиях. Мало кого из нас продавали в рабство, но все мы знакомы со страданиями. Распознаем ли мы возможности, кроющиеся в наших страданиях?

В 1997 году мой муж был призван стать президентом Английской Лондонской Южной миссии; свое миссионерское служение мы начали в июле. Многое для меня было внове. Отправляясь в наш первый тур зональных конференций, я рассчитывала познакомиться с нашими миссионерами и надеялась, что они тоже познакомятся со мной. 11 июля мы сидели в президиуме в зале центра Мейдстоунского кола на конференции, в которой участвовали 75 миссионеров.

Когда мы пели вступительный гимн, у меня вдруг началась тошнота и головокружение. Я повернулась к мужу и сказала ему, что мне плохо. Мой муж, врач, специализирующийся на ушных болезнях, заметил странное подергивание в моих глазах. Он быстро подозвал двух миссионеров, чтобы они помогли мне выйти из зала и проводили меня в один из классов. Какое ужасное начало! С каждой минутой мне становилось все хуже, я получила благословение священства от мужа и одного верного миссионера, а потом меня отвезли в дом президента миссии. Каждый ухаб на дороге и даже просто движение автомобиля усугубляли тошноту и головокружение. Скоро я совсем потеряла чувство равновесия и перестала слышать одним ухом. Обследование показало, что у меня, по всей видимости, образовалась гематома во внутреннем ухе, и, возможно, чувство равновесия или слух в правом ухе уже никогда не восстановятся.

Я была напугана и встревожена, меня охватила злость. И хотя я верила в то, что мы с мужем призваны Богом, меня мучил вопрос: “Как же я буду помогать Господу в этой великой работе, если не смогу слышать и даже ходить?” Поскольку я не могла обратиться за помощью к другим членам семьи или близким друзьям, я чувствовала себя очень одиноко. Я нуждалась в чуде. Веря в то, что я всегда исполняла волю Бога, принимая призвания и стараясь поступать правильно, я умоляла Его вернуть мне здоровье. Я не сомневалась, что у меня достаточно веры для чуда.

Благодаря лечению чувство равновесия у меня восстановилось. Но слух в правом ухе так и не восстановился – я осталась глухой на это ухо. Я расстроилась еще сильнее. За что же мне такое? Ведь мне служить на миссии в течение трех лет! Разве я это заслужила? В отличие от Иосифа я не видела в этой беде никаких благоприятных возможностей. Я была скорее похожа на братьев Иосифа, которые, найдя в своих мешках с зерном собственные деньги и боясь подвоха, спрашивали: “Что это Бог сделал с нами?” (Бытие 42:28).

Я забыла, что Тот же самый Господь, Который может превращать воду в вино, может превратить наши слабости в силу (см. Ефер 12:27), что “все те страдания, которые вы перенесли, будут содействовать ко благу вашему и славе имени Моего” (У. и З. 98:3).

Прошло девять лет; теперь я вижу дальше и понимаю, что эти страдания в Англии принесли мне бесчисленные благословения. Например, подобно ветхозаветному Иосифу, я оказалась в заточении – и меня держали в нем не решетки, а головокружение – в стране, где я была вдали от помощи родственников. Но как Иосифа поддержали друзья, так и меня поддерживали мои товарищи по миссии. Пожилые супруги, с которыми мы были едва знакомы, приезжали в дом президента миссии и помогали мне исполнять мои обязанности – встречать прибывающих миссионеров и прощаться с уезжающими.

Когда ты слышишь только одним ухом, понимать чужую речь бывает крайне трудно, особенно если ты обращена к говорящему неслышащим ухом. Я поневоле научилась лучше слушать: теперь я больше сосредотачиваюсь на собеседниках. Я смотрю прямо на них, и это помогает мне лучше понять, что они говорят, и ощутить, что они чувствуют.

Частичная потеря слуха помогла мне развить в себе терпение к людям, особенно к страдающим различными болезнями. Она помогла мне найти веру, чтобы принять страдания. Она позволила мне уяснить, что немедленное, чудесное исцеление не всегда угодно Господу. По сути дела, порой истинно прямо противоположное.

Хотела бы я пережить все это снова? Нет. Но ведь это и другие похожие испытания дали мне возможность напрячь все свои душевные силы и стать лучше, не так ли? Несомненно. Конечно, я развивалась, а мой слух – нет; нередко беда не уходит бесследно. Так что же дальше?

В феврале 2002 года я сидела за столом напротив Президента Гордона Б. Хинкли. Он спросил: “Бонни, как ваше здоровье?” Я ответила, что я совершенно здорова, правда, не слышу правым ухом, потому что потеряла слух во время миссии. Тогда он спросил: “А как вы слышите другим ухом?” “Отлично”, – сказала я. “Ну тогда, – ответил он, – просто поверните голову”. И передал мне мое нынешнее призвание. Президент Хинкли понимает принцип, заключающийся в том, чтобы трудиться как можно лучше, опираясь на то, что у нас есть, и приспосабливаться к ситуации, чтобы восполнить то, чего нам не хватает.

Хотя переносить страдания всегда тяжело, все они могут дать нам опыт и принести пользу (см. У. и З. 122: 7). Чтобы распознать эти благословения, порой нам нужно повернуть голову, наклониться чуть поближе или прислушаться чуть лучше. Но, прилагая эти совсем небольшие, скромные усилия, мы обнаружим, что Его благодати достаточно (см. Ефер 12:27).