Президент Генри Б. Айринг

Президент Айринг возводит корни семейного наследия веры к предкам, которые прислушивались к побуждениям Духа и указаниям руководителей священства. Его прадед Генри Айринг, уехавший из Германии в 1853 году в восемнадцатилетнем возрасте, познакомился с Церковью в следующем году в Сент-Луисе, штат Миссури, США. В ответ на его желание получить духовное подтверждение истинности Церкви ему приснился сон, в котором старейшина Эрастус Сноу, член Кворума Двенадцати Апостолов, с которым он познакомится лишь годы спустя, велел ему креститься. Другой подобный сон, в котором он впервые увидел Президента Бригама Янга, приснился ему в 1860 году, когда он служил миссионером на территории современных штатов Оклахома и Арканзас¹.

Прадедушка Айринг познакомился с иммигранткой из Швейцарии Марией Боммели после своей миссии, когда по пути в Юту он присоединился к отряду переселенцев. Мария, семья которой присоединилась к Церкви, когда ей было 24 года, была заключена в тюрьму в Берлине, Германия, за проповедование Евангелия. Ночью после ареста она написала письмо судье, который должен был разбирать ее дело. Рассказав судье, “человеку, приверженному мирскому”, о воскресении и духовном мире, она призвала его покаяться, чтобы он мог спасти себя и свою семью от большого горя. Вскоре судья снял с Марии обвинение, и она была освобождена из тюрьмы². Генри и Мария поженились вскоре после прибытия в Долину Соленого озера.

Предки президента Айринга много путешествовали. Из Европы они добрались до пустынь южной Юты и Аризоны, а позже переселились в колонии на севере Мексики. И всюду, куда бы ни привела их судьба, они осваивали целину, распространяли Евангелие, терпели гонения, учреждали школы и давали образование собственным детям.

С началом Второй мировой войны из-за введения квот на продажу бензина семья Айрингов уже не могла совершать по воскресеньям 27-километровые поездки на машине в Нью-Брансуикский небольшой приход. Тогда они получили разрешение проводить собрания у себя дома, в Принстоне, штат Нью-Джерси. Хэл шутил, что там он ни разу не пропустил собраний Первоначального общества, – правда, этот успех дался ему без особого труда, ведь урок Первоначального общества состоялся в их доме лишь однажды.

Президент Айринг часто размышляет об удивительном духе, который царил на причастных собраниях в том крохотном приходике, состоявшем из его родных и случайных посетителей. Он был вполне доволен тем, что его родные, как правило, были единственными прихожанами или что он и его братья составляли в этом приходе все Священство Аароново. Но по мере того как мальчики становились подростками, их мать все чаще высказывала желание перебраться с семьей туда, где проживает больше Святых последних дней.

В 1946 году Генри был на пике успеха и своей карьеры в Принстоне. Он получил ряд почетных докторских степеней и почти все главные премии за достижения в области химии. Учитывая его плодотворную работу со всемирно известными учеными, он вполне мог быть выдвинут на соискание Нобелевской премии.

Приблизительно в это время ему позвонил A. Рэй Олпин, ректор Университета штата Юта, и предложил ему стать там деканом магистратуры и продолжать свои исследования в области химии. Его жена, Милдред, предоставила Генри принимать решение самостоятельно, однако напомнила об обещании, которое он дал ей несколько лет назад. Генри обещал перевезти семью поближе к Главному управлению Церкви, когда мальчики станут постарше. Когда Генри отказался от этого предложения, Милдред, выросшая в Юте, попросила его помолиться о своем решении и вручила ему письмо, чтобы тот прочел его, когда придет в лабораторию.

Прочитав письмо, в котором Милдред выражала свое разочарование, и после молитв и размышлений Генри позвонил ректору Олпину и сказал, что все же принимает предложение и готов способствовать развитию естественных наук в этом университете. Отъезд из Принстона, казавшийся ему жертвой, обернулся благословением и для него самого, и для его семьи. Одним из таких благословений стала готовность Хэла последовать примеру отца, когда много лет спустя и он оказался на похожем перепутье.

“Когда мой брат был еще подростком, я осознал, насколько он отличается от других ребят”, – говорит Харден Айринг, считающий старшего брата своим наставником и другом. Харден рассказывает: еще учась в средней школе, Хэл буквально погружался в Священные Писания – тогда он прочитал Книгу Мормона пять раз.

Хэл не считал себя выше других, но отказывался участвовать в занятиях, которые могли нанести вред его духовности. Посвящая определенное время игре в баскетбольной команде Восточной средней школы в Солт-Лейк-Сити, на первое место он всегда ставил учебу.

“В юности я был завсегдатаем кафе-мороженых, куда ходили мы все, – говорит Харден. – Но Хэл по вечерам не посещал популярные места. Вместо этого он читал и занимался”.

Его старший брат Тэд, профессор химии в Университете штата Юта, изучал некоторые дисциплины вместе с Хэлом, когда учился там на последнем курсе. Тэд заметил, что Хэлу легко дается любой предмет. “Сосредоточившись, Хэл может добиться чего угодно, – говорит он. – А вообще он веселый человек и остается в хорошем настроении даже в серьезных, трудных ситуациях. Хэл очень похож на своего отца”.

Однако по мере взросления Хэл обнаружил свое главное отличие от отца.

Генри Айринг поощрял своих сыновей к занятиям физикой и готовил их к научной работе. Хэл послушно выбрал физику в качестве своей специализации в Университете штата Юта, но однажды, когда он попросил отца помочь ему решить сложную математическую задачу, Генри стало ясно, что Хэл не разделяет его страсть.

“Отец стоял у доски, которую мы держали в подвале, – вспоминает президент Айринг. – Вдруг он остановился. ‘Хэл, – сказал он, – мы разбирали подобную задачу неделю назад. Похоже, ты понимаешь этот вопрос нисколько не лучше, чем тогда. Разве ты с тех пор не решал таких задач?’”

Хэл сказал, что не решал. Тут он признался отцу, что физика не занимает его мысли постоянно. Отец помолчал минутку, а затем с мягкостью, которая предоставила его сыну свободу следовать собственным профессиональным увлечениям, сказал: “Ты должен найти то, что любишь так сильно, что когда ты не обязан думать о чем-то другом, ты думаешь только об этом”³.

Тем не менее в 1955 году Хэл получил степень бакалавра в области физики, а потом поступил на службу в Военно-воздушные силы США. Только что закончилась война в Корее, и число молодых мужчин, призываемых на миссию полного дня из каждого прихода, подлежало ограничению. На какой-то срок Дом миссии (прообраз ЦПМ. – Прим. перев.) в Солт-Лейк-Сити закрылся, и миссионеров перестали посылать на места. Однако его епископ, давая ему благословение, пообещал, что служба в вооруженных силах станет его миссией. Через две недели после прибытия Хэла на базу Сандия под Альбукерке, штат Нью-Мексико, его призвали в качестве миссионера округа в Миссии западных штатов – это призвание он выполнял по вечерам и в выходные дни в течение двух лет службы в войсках.

Демобилизовавшись, Хэл поступил в Гарвардскую школу бизнеса, где в 1959 году получил степень магистра, а в 1963 году докторскую степень – обе по специальности “деловое администрирование”. Хотя с его способностями он вполне мог бы преуспеть в науке, Хэл осознал, что его настоящая страсть – это преподавание, воодушевление и поддержка других людей.

Летом 1961 года, во время учебы в Гарварде, Хэл познакомился с Кэтлин Джонсон, дочерью Дж. Сирила и Лэприл Линдси Джонсон из Пало-Альто, штат Калифорния, США. Она посещала летнюю школу в Бостоне, и Хэл был сражен, как только увидел ее. Оказываясь рядом c ней, он испытывал острое желание поступать как можно лучше – чувство, не угасавшее в течение всей их совместной жизни.

Они встречались все лето, а после возвращения Кэтлин в Калифорнию продолжали звонить и писать друг другу. В июле 1962 года они поженились – бракосочетание в храме в Логане, штат Юта, совершил старейшина Спенсер В. Кимбалл. В том же году Хэл стал доцентом в Стэнфордской школе бизнеса.

Девять лет спустя Хэл наслаждался преимуществами профессорской кафедры в Стэнфорде, полученной им на условиях бессрочного контракта, и служил епископом Первого Стэнфордского прихода. Его тесть и теща жили неподалеку, и, по его собственным словам, “все шло своим чередом”. Но однажды в 1971 году Кэтлин разбудила его среди ночи и задала два необычных вопроса: “Ты уверен, что в твоей жизни все идет как надо?”

Понятия не имея, как можно быть еще счастливее, Хэл спросил: “Что ты имеешь в виду?”

Кэтлин ответила: “Разве ты не мог бы проводить исследования для Нила Максвелла?”

Нил А. Максвелл был незадолго до этого назначен на пост Уполномоченного Системы церковного обучения религии. Ни Хэл, ни Кэтлин не знали его, но Кэтлин чувствовала, что ее муж, наверное, мог бы делать больше для того, чтобы менять жизнь людей к лучшему.

“Проводить исследования для Нила Максвелла? И это на нынешнем этапе моей карьеры?” – возразил Хэл. В конце концов, подумал он, “проводить исследования” мог бы и молодой аспирант.

Прервав молчание, Кэтлин сказала: “Помолись об этом, хорошо?”

К этому времени своей семейной жизни Хэл уже осознал, что советами жены пренебрегать не следует. Он встал с кровати, опустился на колени и произнес молитву. “Я не получил ответа, – говорит он, – и был несказанно этому рад, потому что уезжать я никуда не хотел”.

На следующий день, во время собрания епископства, в голове у Хэла зазвучал хорошо знакомый голос и упрекнул его за то, что тот легкомысленно отнесся к предложению жены. “Ты не знаешь, как должна развиваться твоя карьера, – услышал он. – Если ты когда-нибудь получишь предложение о новой работе, приди с ним ко Мне”.

Хэл был потрясен услышанным и тут же возвратился домой. “У нас проблема”, – сказал он Кэтлин. Он боялся, что совершил ошибку, отклонив несколько предложений, полученных за время работы в Стэнфорде. “Я никогда не молился по такому поводу”, – признается он. Усвоив этот урок смирения, он начал молиться о будущем.

Менее чем через неделю после той ночи, когда Кэтлин задала свои вопросы, Хэлу позвонил брат Максвелл и предложил ему встретиться в Солт-Лейк-Сити. Тот вылетел на следующий день, и они встретились в доме у родителей Хэла. Первое, что услышал Хэл из уст Уполномоченного СЦОР, было: “Я хотел бы попросить вас стать ректором Колледжа имени Рикса”.

Даже подсказка жены и упрек, полученный от Духа, не подготовили его к такому неожиданному предложению. Он сказал брату Максвеллу, что должен помолиться об этом. В конце концов, он мало что знал о Колледже имени Рикса. На следующее утро он встретился с Первым Президентством. Позже брат Максвелл сказал Хэлу, что тот получит эту работу, если пожелает.

По возвращении в Калифорнию Хэл продолжал горячо молиться. Ответ пришел, но он едва не пропустил его. “Я услышал голос настолько слабый, что не обратил на него внимания, – вспоминает он. – Голос сказал: ‘Это Моя школа’”. Хэл позвонил брату Максвеллу и сказал: “Я приеду”.

Вот так, чуть ли не в одночасье, Хэл отказался от соблазнительных выгод профессорского звания в Стэнфорде, согласившись жить в малогабаритном доме на колесах в Рексбурге, штат Айдахо, США. Только через несколько месяцев после вступления в должность ректора Колледжа имени Рикса, 10 декабря 1971 года, он смог переехать с семьей в новый дом, который он сам помогал строить.

“Я отправился в Рикс-колледж, усвоив несколько истин, – говорит он. – Во-первых, я был вовсе не такой уж важной персоной, какой считал себя, пока занимал видное положение в Стэнфорде. Во-вторых, я знал, что моя жена получила откровение раньше меня. Наконец, я знал, что поработать там – это просто здорово. Поэтому вместо ответа на вопрос: ‘Как же я мог отказаться от карьеры в Стэнфорде?’ – я говорю: ‘Небесный Отец позаботился об этом. Я никогда не считал это жертвой’”.

Шесть лет, проведенные президентом Айрингом в Рексбурге, стали благословением и для его семьи, и для колледжа. Мудрые наставления смиренного домашнего учителя помогли сделать эти годы незабываемыми. Домашний учитель, фермер, обладавший большой верой, посоветовал президенту Айрингу почаще выходить из своего кабинета, чтобы общаться с преподавателями, персоналом и студентами, воодушевлять и благодарить их.

Помолившись, Хэл ощутил необходимость последовать этому совету и стал проводить больше времени с прилежными студентами колледжа и его замечательными преподавателями и сотрудниками. Вместе с другим преподавателем он даже вел курс по изучению религии. Не жалея сил, он трудился над совершенствованием духовных и педагогических основ колледжа. Хэл и Кэтлин полюбили жителей студенческого городка и всего Рексбурга.

За годы жизни в Рексбурге члены семьи Айрингов становились все ближе друг к другу. К тому времени у Хэла и Кэтлин родились четыре сына: Генри Джей, Стюарт, Мэтью и Джон. Позднее они будут благословлены и двумя дочерьми – Элизабет и Мэри Кэтлин. Но даже в маленьком фермерском поселении Хэл и Кэтлин должны были оставаться бдительными. Одной из серьезных проблем было количество и качество телепрограмм, которые смотрели их сыновья. Генри Джей, старший сын, вспоминает один случай, существенно повлиявший на атмосферу в семье.

“Однажды в субботу около полуночи мы с братом сидели перед телевизором, – рассказывает Генри Джей. – Показывали какую-то безвкусную, пошлую юмористическую передачу, смотреть которую нам бы не следовало. В подвале было темно, только светился экран телевизора. Вдруг без предупреждения вошла мама. На ней была белая свободная ночная рубашка, а в руках она держала большие ножницы. Не говоря ни слова, она пошарила за телевизором, нашла провод и сложила его пополам. Потом она поддела провод ножницами и одним махом разрезала его. Посыпались искры, и телек выключился – а мама уже успела повернуться и выскользнуть из комнаты”.

Расстроившись, Генри Джей поплелся к кровати. Однако его изобретательный брат отрезал провод от сломанного пылесоса и подключил его к телевизору. Скоро мальчишки вновь плюхнулись в кресло перед телевизором, не пропустив и десяти минут понравившейся им передачи.

“Но последнее слово осталось за мамой, – продолжает Генри Джей. – В понедельник, придя домой из школы, мы обнаружили, что телевизор стоит на полу, а по толстому стеклу экрана тянется огромная трещина. Мы сразу заподозрили маму. Когда мы пришли к ней с претензиями, она с совершенно бесстрастным выражением лица ответила: ‘Я протирала под телевизором пыль, он покачнулся и упал’”.

Президент Айринг уважал пожелания жены, дети почитали мнение матери – так закончилась эра телевидения в семье Айрингов. “Как правило, мамин стиль руководства – это безмолвный пример, – замечает Генри Джей. – Но при этом она вдохновенный и бесстрашный человек. Мамина твердость и уверенность в избранной позиции всегда были большим благословением и для ее детей, и для внуков. Она навсегда изменила течение нашей жизни – и в ее поворотные моменты, и в ее будничных проявлениях”.

Президент Айринг до сих пор благодарен супруге за то, что она воодушевляла его поступать и самому становиться как можно лучше, и за то, что она точно так же благословила своих детей. Он не скупится на похвалы за ее пример и духовное влияние на семью. Она не менее щедро благодарит его за восприимчивость к Духу, за прекрасное обучение семьи и жизнь по Евангелию.

“У Хэла никогда не возникало сомнений в том, кто занимает первое место в его сердце, – говорит она. – В Стэнфорде он жил в обстановке жесткой конкуренции с очень компетентными коллегами, но на первое место он всегда ставил свою семью. Вечером каждого дня, когда мы были вдвоем, он спрашивал: ‘Так, кому мы еще не звонили?’ Затем, направляемый Духом, он шел к телефону и связывался с тем членом семьи, которому следовало позвонить в тот вечер”.

Когда в доме не стало телевизора, у членов семьи появилось больше времени друг для друга и больше времени на личные интересы, развитие талантов, спорт и семейные мероприятия. В эти годы президент Айринг смог отточить свои кулинарные навыки (он сам печет хлеб), открыл в себе способности к резьбе по дереву и научился рисовать акварелью. Иногда он посылает акварельный рисунок в качестве открытки со словами благодарности или карточки-памятки.

Сегодня дом Айрингов полон картин, резных изделий и мебели, которую он сделал с помощью умелых наставников. В том, что он создает своими руками, часто отражаются нравственные уроки или духовные впечатления. Находит он время и для того, чтобы ежедневно отправлять членам своей семьи, в которой уже 25 внуков, письма по электронной почте, любовно называемые “Малые листы”.

“Папина семейная газета с фотографиями и заметками детей и внуков, которую он рассылает каждый день по электронной почте, помогает нам почувствовать себя так, словно каждый вечер мы собираемся за обеденным столом и рассказываем друг другу о своей жизни”, – говорит Генри Джей.

Президент Айринг не знал, что, приняв предложение возглавить Колледж имени Рикса, он оставил работу в миру. Будучи ректором колледжа и одновременно служа в качестве регионального представителя и члена Генерального правления Воскресной школы, он стал намного чаще общаться с руководителями Церкви, которые оценили его таланты и духовные дары. А тем временем Господь не забывал о его готовности служить Ему.

После шести лет работы в Колледже имени Рикса руководители Церкви не раз передавали президенту Айрингу важные призвания – они искали вдохновения, которое указывало им на него. В период подготовки к этим призваниям он получал наставления от Духа, работая, стремясь узнать волю Небес и прислушиваясь к ответам; как и его предки, он действовал согласно подсказкам, полученным свыше. И когда призвания приходили, он был уже подготовлен.

В 1977 году Джеффри Р. Холланд, новый Уполномоченный СЦОР, предложил президенту Айрингу стать его заместителем. Три года спустя, когда брат Холланд стал ректором Университета имени Бригама Янга, Хэл сменил его на посту Уполномоченного СЦОР. Он служил в этой должности, пока в апреле 1985 года не был призван в качестве Первого советника в Председательствующем Епископстве. В этом призвании он мобилизовал свои незаурядные способности и внес существенный вклад в таких сферах, как организация управления, работа с недвижимостью, проектирование и строительство храмов и другие мирские дела Церкви. В сентябре 1992 года он вновь стал Уполномоченным СЦОР, а спустя месяц был призван в Первый Кворум Семидесяти.

1 апреля 1995 года Генри Б. Айринг был поддержан в составе Кворума Двенадцати Апостолов. Начиная с того дня и до сих пор он стремится ко все большему общению с Духом Господа, благословляя членов Церкви во всем мире своими искренними проповедями, исполненным любви служением и сильнейшим свидетельством о Спасителе и Его Евангелии.

Свидетельствуя на октябрьской Генеральной конференции 2007 года о благословениях, приходящих к нам, когда мы ищем руку Бога в своей жизни, президент Айринг основывался на личном опыте. День за днем записывая в своем дневнике, как Небесный Отец проявляет Себя в его жизни, он чувствовал, как крепнет его свидетельство и растет “убежденность в том, что наш Небесный Отец слышит наши молитвы и отвечает на них”⁴.

А секрет умения расслышать эти ответы и узнать, что Бог интересуется нашей жизнью, говорит он, состоит в том, чтобы развить в себе слушающее ухо. “Нам нужно учиться молчать и слушать. Если я не мог обрести ясного чувства или не слышал голос Духа, то в моей жизни это случалось потому, что я был слишком занят, слишком шумно было у меня внутри, слишком погружен я был в свой собственный мир”.

Президент Айринг всегда стремился воплощать в жизни советы тринадцатого Символа веры. Членам Церкви поистине посчастливилось, что он был рядом с Президентом Гордоном Б. Хинкли, а теперь продолжит служить им вместе с Президентом Томасом С. Монсоном и президентом Дитером Ф. Ухтдорфом. Редкое сочетание талантов, наследие веры, подготовка длиною в жизнь, преданное служение и решимость искать Бога и творить Его волю помогут ему как нельзя лучше служить в Первом Президентстве.