Побуди их собраться

Весной 1841 года Мэри Энн Дейвис последний раз взглянула на лицо своего мужа, прежде чем крышка гроба закрылась и друзья отнесли его тело в тихий уголок церковного кладбища в Тирли, Англия. На момент смерти Джону Дейвису было всего 25 лет. Он был в самом расцвете сил. Наблюдая за тем, как уносят гроб, Мэри вдруг почувствовала себя невероятно одинокой – она стояла в черном траурном платье посреди деревни, в которой была единственной Святой последних дней.

Джон умер из-за своих убеждений. Они с Мэри познакомились на собрании Святых годом ранее вскоре после того, как Уилфорд Вудрафф крестил сотни Объединенных Братьев в соседнем Херефордшире. Ни она, ни Джон не поклонялись вместе с Объединенными Братьями, но восстановленное Евангелие быстро распространилось по той местности и привлекло внимание многих людей¹.

Мэри и Джон открыли двери своего дома миссионерам, надеясь основать в этой местности приход. Британская миссия становилась все больше и больше, и после всего лишь четырех лет в Англии и Шотландии насчитывалось более шести тысяч Святых². Даже в самом Лондоне, где уличные проповедники из разных церквей яростно боролись за души людей, миссионеры основали приход, состоявший из приблизительно сорока Святых. Его возглавлял молодой американский старейшина по имени Лорензо Сноу³.

Но противостояние по всей стране по-прежнему оставалось сильным. По улицам многих городов были разбросаны брошюры низкого качества, в которых провозглашались всевозможные религиозные идеи⁴. Некоторые были перепечатками антимормонских трактатов из Соединенных Штатов, в которых читателей предостерегали против Святых последних дней⁵.

Надеясь опровергнуть ложные сообщения, Парли Пратт начал составлять собственные брошюры и издавать ежемесячные выпуски газеты Latter-day Saints’ Millennial Star, в которой печатались новости о Святых в Наву и в Британии. Бригам Янг также договорился о печати сборника гимнов и Книги Мормона для британских Святых⁶.

В Тирли Мэри и Джон столкнулись с враждебностью сразу же, как только миссионеры начали проповедовать у них дома. Сурового вида мужчины часто срывали собрания и прогоняли миссионеров. Ситуация продолжала усугубляться, и вот однажды эти мужчины повалили Джона на пол и жестоко избили. После этого он так и не оправился. Затем он сильно упал и начал кашлять кровью. Миссионеры пытались навестить их, но враждебно настроенные соседи не позволяли им пройти. Джон был прикован к постели, и ему становилось все хуже. В конце концов он умер.

После похорон Мэри решила присоединиться к собиранию в Наву. Несколько Апостолов, включая Бригама Янга и Хибера Кимбалла, не так давно объявили, что собираются вернуться домой той весной и взять с собой большую группу британских Святых. Мэри планировала отправиться в Северную Америку вскоре после этого в составе небольшой группы других Святых.

Поскольку она была единственным членом Церкви в своей семье, Мэри сперва навестила родителей и братьев и сестер, чтобы попрощаться. Она ожидала, что отец будет против, но он просто спросил ее, когда она отправляется и на каком корабле.

В день, когда Мэри поехала в портовый город Бристоль, она была подавлена горем. Проезжая мимо церкви, в которой они с Джоном несколько месяцев назад заключили брак, она стала размышлять обо всем, что с ней произошло с тех пор.

Вот она, 24-летняя вдова, собирается в одиночку отправиться в новую землю и связать свою жизнь с народом Божьим⁷.

---

Тем временем в Наву Томас Шарп, редактор одной из газет, занял место рядом с Джозефом Смитом на возвышенной платформе и обвел взглядом несколько тысяч собравшихся Святых. Было 6 апреля 1841 года – одиннадцатая годовщина организации Церкви и первый день Генеральной конференции. Духовой оркестр играл на фоне разговоров членов Церкви. Через несколько мгновений Святые отпразднуют этот важный день, заложив краеугольные камни нового храма.

Томас не был членом их Церкви, но мэр Наву, Джон Беннет, пригласил его провести этот день вместе со Святыми⁸. Было нетрудно догадаться для чего. Томас, будучи редактором газеты, мог лишь горсткой слов создать или разрушить репутацию, и в Наву его пригласили как потенциального союзника.

Как и Святые, Томас был здесь новичком. Ему не исполнилось и 23 лет, и он прибыл на запад годом ранее, чтобы заниматься адвокатской практикой. Он поселился в городе под названием Варшава, что приблизительно в дне пути к югу от Наву. Через несколько месяцев после приезда он стал редактором единственной немормонской газеты в том округе и получил известность за свою убедительную манеру письма⁹.

Он был равнодушен к учениям Святых и лишь слегка тронут их преданностью своей вере¹⁰. Но сегодняшние события, стоило признать, сильно впечатлили его.

День начался с оглушительной канонады, после чего последовал парад городского ополчения, которое называлось Легион Наву и состояло из 650 мужчин. Джозеф Смит и Джон Беннет в синих с иголочки кителях и с золотыми эполетами офицеров прошлись во главе Легиона через весь город к утесу, где был вырыт котлован под фундамент храма. Святые из уважения пригласили Томаса во главу шествия, неподалеку от Джозефа и его адъютантов из числа ополченцев¹¹.

Сидней Ригдон начал церемонию закладки краеугольного камня с волнующей часовой речи о недавних невзгодах Святых и их трудах по строительству храмов. После его речи Джозеф встал и стал руководить рабочими, которые опустили огромный камень в юго-восточный угол основания.

«Этот основной краеугольный камень, представляющий Первое Президентство, теперь должным образом заложен в память о великом Боге, – объявил он, – чтобы у Святых было место для поклонения Богу, а Сыну Человеческому было где преклонить голову»¹².

После этого священного торжества Джозеф пригласил Томаса и других почетных гостей в свой дом на ужин из индейки. Он хотел, чтобы они знали, что им рады в Наву. Пусть они не разделяют его веру, но он надеялся, что они хотя бы примут его гостеприимство¹³.

---

Джозеф был рад узнать, что на следующий день Томас напечатал в газете благосклонный отзыв о церемонии закладки краеугольного камня. Впервые со дня организации Церкви Святые, казалось, расположили к себе соседей, заручились поддержкой правительства и обрели друзей в важных местах¹⁴.

Однако как бы Джозеф ни был рад этому времени в Наву, наполненному доброй волей и миром, он знал, что Господь ожидает от него повиновения всем Его заповедям, даже если это станет испытанием веры Святых. И никакая другая заповедь не станет бо́льшим испытанием, чем многоженство¹⁵.

Джозеф понимал посредством откровения, что брак и семья занимают центральное место в плане Бога. Господь послал Илию Пророка в храм в Киртланде, чтобы восстановить ключи священства, запечатывающие поколения, как звенья в цепи. Под руководством Господа Джозеф начал учить и других Святых, что мужья и жены могут быть запечатаны вместе на время и на вечность, тем самым становясь наследниками благословений Авраама и выполняя вечный план Бога для Его детей¹⁶.

Пророк Иаков в Книге Мормона учил, что ни один человек не должен иметь «более одной жены», если только Бог не повелит иначе¹⁷. История Авраама и Сарры показала, что Бог иногда повелевает Своим верным последователям практиковать многоженство как способ предоставить эти благословения еще большему количеству людей и взрастить для Господа заветный народ. Несмотря на последовавшие испытания, брак Авраама с его еще одной женой Агарью произвел на свет великий народ. Таким же образом многоженство будет испытанием для практикующих его Святых, но Господь обещал возвысить их за послушание и жертвы¹⁸.

Первые годы после того, как Джозеф покинул Киртланд, были довольно беспокойными, поэтому он не стал тогда знакомить Святых с принципом многоженства. Но в Наву, где Святые, наконец, обрели некоторую степень безопасности и стабильности, ситуация была иной.

Джозеф также полагался на Конституцию США, защищавшую свободу вероисповедания. Ранее в том же году городской совет Наву подтвердил это право, когда издал постановление, в котором провозглашалось, что все религиозные группы могут свободно поклоняться Богу в Наву. Этот закон распространялся равным образом как на христиан, так и на тех, кто ими не являлся. Хотя в Наву не было последователей ислама, это постановление особым образом защищало мусульман, которые иногда практиковали многобрачие¹⁹. Хотя политики в столице государства разочаровали Джозефа, он верил и уповал на то, что основополагающие принципы американской республики будут защищать его право жить в соответствии с Божьей волей²⁰.

И все же он знал, что практика многоженства шокирует людей, и не решался открыто обучать ей. В то время, как в других религиях и утопических общинах часто были приемлемы различные формы брака, Святые всегда исповедовали принцип моногамии. Большинство Святых, как и большинство американцев, связывали многоженство с менее цивилизованными, по их мнению, обществами.

Сам Джозеф не оставил никаких записей о своих взглядах на многоженство или о личных трудностях, связанных с повиновением этой заповеди. Эмма также не оставила никакой информации о том, когда именно она узнала об этой практике или как она отразилась на их браке. Записи близких к ним людей, однако, ясно указывают на то, что эта практика была источником душевной боли для них обоих.

И все же Джозеф ощущал побуждение обучать Святых этому принципу, несмотря на все риски и собственные сомнения. Если он частным образом представит этот принцип верным мужчинам и женщинам, то сможет заручиться серьезной поддержкой в преддверии того времени, когда ему можно будет обучать открыто. Чтобы принять принцип многоженства, людям нужно будет побороть свои предрассудки, переосмыслить социальные устои и проявить великую веру для повиновения Богу, заповедовавшему нечто, столь чуждое их традициям²¹.

Приблизительно осенью 1840 года Джозеф начал беседовать с 25-летней Луизой Бимен об этой практике. Семья Луизы одной из первых уверовала в Книгу Мормона и приняла восстановленное Евангелие. После смерти родителей она перебралась к своей старшей сестре Мэри и ее мужу Бейтсу Ноблу, ветерану Лагеря Израиля²².

Бейтс присутствовал на беседах Джозефа с Луизой относительно многоженства²³. «Открыв тебе это, я вверил свою жизнь в твои руки, – сказал ему Джозеф. – Даже в недобрый час не предавай меня перед моими врагами»²⁴.

Некоторое время спустя Джозеф сделал Луизе предложение. Она не оставила никаких записей о своей реакции на него или о том, когда и почему она приняла его. Но вечером 5 апреля 1841 года, за день до Генеральной конференции, Джозеф встретился с Луизой и Бейтсом для участия в церемонии. Уполномоченный Джозефом, Бейтс запечатал их, повторив слова таинства, которые говорил ему Пророк²⁵.

---

Тем летом Святые ликовали, когда Джона Беннета назначили на важную должность в судебной системе округа. Но другие жители округа были разгневаны, поскольку опасались растущей политической власти Святых. Они видели в назначении Джона попытку со стороны соперничающих политиков заполучить голоса Святых²⁶.

Томас Шарп, будучи членом конкурирующей партии, открыто усомнился в том, что Джон соответствует требованиям, предъявляемым к кандидатам на эту должность, а также в его репутации и искренности его недавнего крещения. В редакционной статье он призвал горожан выступить против этого назначения²⁷.

Томас также стал раздувать сообщения о недовольстве сотен британских Святых, прибывающих в ту местность. «Слышны разговоры о том, что многие из них приняли решение уехать, – сообщал он, – и что в Англию были направлены письма, в которых они предупреждают своих друзей, намеревающихся эмигрировать, о прискорбном положении дел в церковном городе». В основе их недовольства, заявлял он, лежит недостаток веры в миссию Пророка²⁸.

Прочитав эту статью, Джозеф был вне себя от ярости. Он продиктовал письмо, в котором отменил свою подписку, и направил его Томасу:

Сэр, я отказываюсь от получения вашей газеты. Написанное там имеет целью лишь очернить меня, и быть получателем этой грязной газетенки, этих лживых бумажек, исполненных беззакония, постыдно для любого нравственного человека.

Ваш, с полнейшим презрением,

Джозеф Смит

P.S. Пожалуйста, опубликуйте вышесказанное в своей презренной газете²⁹.

Задетый этим письмом, Томас напечатал его в следующем выпуске рядом с саркастичными комментариями относительно пророческого призвания Джозефа. Некоторые обвиняли Томаса в том, что он использует газету с целью превознесения Святых³⁰. Теперь же он хотел, чтобы его читатели узнали, что он видит в Святых возрастающую политическую угрозу правам других жителей округа.

В качестве доказательства Томас перепечатал воззвание, недавно изданное Джозефом, в котором Святых повсюду призывали собираться и возводить Наву. «Если он желает быть для них законом, – предупредил Томас своих читателей, – что же может – нет! Что же станет с вашими дражайшими правами и наиболее значимыми привилегиями?»³¹

Томас занимал все более критическую позицию, и Джозеф начал беспокоиться, что тот настроит жителей округа против Святых³². Краеугольные камни храма были установлены на своих местах, а британские иммигранты – в пути на корабле, так что на карту было поставлено очень многое. Святые не могут потерять Наву так же, как потеряли Индепенденс и Фар-Уэст.

---

Оживленный порт Бристоля, что на юго-западе Англии, был заполнен множеством судов, больших и маленьких³³. Взойдя на борт корабля, который должен был доставить ее в Северную Америку, Мэри Энн Дейвис проверила свою кровать; она оказалась чистой и без блох. Пассажирам разрешалось брать с собой к кровати только один чемодан. Остальные их вещи хранились в багажном отсеке корабля.

Мэри провела в Бристоле неделю, пока корабль готовили к отправке. Чтобы их не беспокоили, пассажиры вешали между кроватями шторки, и комната таким образом была разделена на небольшие каюты. Они также гуляли по узким улочкам Бристоля, открывая для себя городские виды и запахи.

Мэри ожидала, что со дня на день приедут ее родители, чтобы проводить ее. Для чего еще ее отцу понадобилось знать название корабля и пункт отправления?

Но родители так и не приехали. Вместо этого адвокаты, нанятые отцом, чтобы принудить ее остаться, начали ежедневно захаживать на судно, интересуясь молодой темноглазой вдовой в черном платье. Разочарованная, но исполненная решимости добраться до Сиона, Мэри убрала в чемодан траурную одежду и стала одеваться как другие молодые женщины на борту.

Вскоре корабль отплыл в Канаду. Когда два месяца спустя он прибыл в пункт назначения, Мэри и те, кто были с ней, отправились на пароме, затем на поезде и речном судне на юг, пока не прибыли в гавань недалеко от Киртланда. Имея великое желание быть среди Святых, Мэри и ее друзья дошли до города, где нашли Уильяма Фелпса, который руководил небольшим приходом Церкви³⁴.

Киртланд теперь представлял собой лишь слабое подобие того, чем он был раньше. По воскресеньям Уильям проводил собрания в храме, часто сидя за кафедрой в одиночестве. С того места, где сидела Мэри, храм выглядел покинутым.

Несколько недель спустя в Киртланд прибыла другая группа британских Святых. Один из прибывших, Питер Могэн, собирался продолжить путь и пересечь на пароме Великие озера, чтобы доплыть до Чикаго, откуда он хотел добраться по суше до Наву. Желая завершить свое путешествие, Мэри и несколько других Святых присоединились к нему и его шестерым маленьким детям³⁵.

На пути в Наву Мэри и Питер познакомились получше. Он был вдовцом и работал на свинцовых месторождениях на северо-западе Англии. Его жена Руфь умерла родами незадолго до того, как семья планировала отправиться за океан. Питер подумывал остаться в Англии, но Бригам Янг убедил его отправиться в Наву³⁶.

Прибыв в Наву, Мэри стала искать там друзей из Англии. Проходя по улицам, она увидела, как кто-то проповедует, стоя на бочке, и остановилась, чтобы послушать. Проповедник был довольно веселым, и его прямодушная проповедь захватила внимание небольшой толпы. Время от времени он наклонялся вперед и клал руки на плечи стоявшего перед ним высокого мужчины, словно опираясь на стол.

Мэри сразу же узнала в этом проповеднике Джозефа Смита. После пяти месяцев дороги она, наконец, стояла среди Святых в присутствии Пророка Бога³⁷.

---

Тем временем на другой стороне планеты Орсон Хайд впервые увидел Иерусалим. Его обуревали чувства. Древний город, обнесенный толстыми стенами, стоял на вершине холма в окружении долин. Подойдя к западным воротам города, Орсон, уставший от своего путешествия, заметил краем глаза стены и видневшиеся за ними башни³⁸.

Он надеялся войти в город вместе с Джоном Пейджем, но Джон еще в Америке отправился домой. И вот Орсон в одиночку пересек Англию, а затем и всю Европу, побывав в некоторых самых крупных городах этого континента. Затем он направился на юго-восток в Константинополь. Там он сел на паром, доставивший его в прибрежный город Яффа, где он присоединился к группе англичан и их вооруженных до зубов слуг, направлявшихся в Иерусалим.

В течение нескольких последующих дней Орсон бродил по пыльным и неровным дорогам Иерусалима и встречался с городскими религиозными и государственными деятелями. В Иерусалиме проживало приблизительно десять тысяч человек, бо́льшая часть которых говорила на арабском. Город находился в плачевном состоянии, некоторые его части после столетий конфликтов и небрежного отношения лежали в руинах.

Но даже несмотря на это, Орсон, посещая различные места, о которых он читал в Библии, испытывал по отношению к городу и его священной истории чувство благоговейного трепета. Когда он видел, как люди занимаются своими повседневными делами, о которых Спаситель рассказывал в Своих притчах, то представлял, как переносится в прошлое во времена Иисуса. В Гефсимании он отломил веточку от оливкового дерева и стал размышлять об Искуплении³⁹.

24 октября 1841 года Орсон встал еще до рассвета и спустился по склону к тому месту, где Иисус ходил накануне Своего Распятия. Взобравшись на гору Елеонскую, Орсон взглянул на Иерусалим и увидел впечатляющий Купол Скалы, возвышающийся недалеко от того места, где во времена Спасителя стоял храм⁴⁰.

Зная, что Господь обещал, что некоторые из потомков Авраама будут собраны в Иерусалиме до Второго пришествия, Апостол сел и записал молитву, прося Бога привести рассеянные остатки в их землю обетованную⁴¹.

«Побуди их собраться на этой земле согласно слову Твоему, – молился Орсон. – Пусть они прилетят, как облака, и как голуби – к голубятням своим».

Закончив молитву, Орсон сложил там груду камней и пошел через долину сложить другую груду камней на горе Сион во свидетельство окончания своей миссии. После этого он отправился в долгий путь домой⁴².