Падение Адама и Евы

“Если бы Адам не согрешил, – учил Легий своего сына Иакова, – то не пал бы, и остался бы в саду Едемском…

И они не имели бы детей; а потому оставались бы в невинном состоянии, не имея радости, ибо не знали бы горя; не делали бы добра, ибо не знали бы зла.

Но вот, все было создано по всеобъемлющей мудрости Бога.

Адам пал, дабы человечество могло быть. А человечество есть, дабы иметь радость” (2 Нефий 2:22–25).

После того как Адам и Ева вкусили от плода дерева познания добра и зла, их глаза открылись, и Ева возрадовалась тем возможностям, которые распахнулись перед ними в результате этого согрешения: “Если бы не наше согрешение, мы никогда не имели бы семени и никогда не знали бы добра и зла, и радости нашего искупления, и жизни вечной, которую Бог дает всем послушным” (Моисей 5:11).

Вкушение плода привело к смертному состоянию с его многочисленными возможностями выбора между добром и злом и позволило Адаму и Еве иметь детей. Таким образом, Падение открыло для детей Небесного Отца дверь, чтобы они могли прийти в мир, получить физические тела и участвовать в “великом плане блаженства” (Алма 42:8). “А потому эта жизнь есть испытательный период времени”, предназначенный для того, чтобы учиться и расти, каяться и преодолевать слабости, “время для приготовления к встрече с Богом” (Алма 12:24).

Президент Джозеф Филдинг Смит (1876–1972 гг.) сказал: “Я никогда не говорю о роли Евы в этом Падении как о грехе, и Адама я тоже не обвиняю в грехе… Это было нарушением закона, но не грехом… поскольку это было именно то, что Адам и Ева должны были сделать!”¹

По поводу этого различия старейшина Даллин Х. Оукс, член Кворума Двенадцати Апостолов, заметил: “Это предлагаемое различие между грехом и согрешением напоминает нам об очень продуманной формулировке второго Символа веры: ‘Мы верим, что люди будут наказаны за свои собственные грехи, а не за согрешение Адама’ (курсив мой. – Д. Х. О.). Оно также напоминает об известных различиях в законе. Некоторые действия, например, убийство, признаются преступлениями, потому что они по своей природе неправильны. Другие действия, например, какая-либо деятельность без должной лицензии, – преступления только потому, что они юридически запрещены. В соответствии с этими различиями поступок, приведший к Падению, не был грехом – неправильным по своей природе поступком, но был согрешением – неправильным потому, что формально он был запрещен. Эти слова не всегда употребляются для обозначения чего-то различного, но в обстоятельствах Падения это различие представляется существенным”².

Даже при том, что Адам и Ева не согрешили, в результате совершенного ими проступка им пришлось столкнуться с определенными последствиями, два из которых – духовная смерть и физическая смерть. Физическая смерть наступила для Адама и Евы в конце их земной жизни, но духовная смерть наступила, когда они были изгнаны из сада Едемского, будучи отвергнуты от лица Бога (см. Алма 42:9).

Результатом согрешения наших первых родителей, объяснял Президент Смит, “было изгнание из присутствия Божия и привнесение… в мир физической смерти. Большинство… [христиан] утверждают, будто каждый ребенок, рожденный в этот мир, заражен ‘первородным грехом’, то есть уже при рождении приобщается к согрешению Адама. Второй Символ веры опровергает это глупое и ошибочное учение”³. Все потомки Адама и Евы наследуют определенные последствия Падения, но благодаря Искуплению Иисуса Христа мы несем ответственность только за свои собственные грехи. Дети, которые умирают до достижения возраста ответственности, “живы во Христе” (Мороний 8:12) и не нуждаются ни в покаянии, ни в крещении (см. Мороний 8:8–11).

Господь дал Адаму и Еве заповеди в cаду Едемском, две из которых – размножаться и наполнять землю (см. Бытие 1:28) и не вкушать от дерева познания добра и зла (см. Бытие 2:17). Эти две заповеди были предназначены для того, чтобы поставить Адама и Еву в такое положение, когда они были вынуждены сделать выбор. Президент Смит учил: “Господь сказал Адаму, что если тот желает по-прежнему оставаться в саду, то он не должен есть плод, если же он желает съесть его и вкусить смерти, то он волен так поступить”⁴. Столкнувшись с этой дилеммой, Адам и Ева выбрали смерть – как физическую, так и духовную, – которая открыла для них самих и для их потомства дверь к обретению знания и опыта и к участию в задуманном Отцом плане счастья, ведущем к вечной жизни.